Интервью с Редакторами RusKidLit/WorldKidLit

По случаю Писательской Резиденции 2022, мы взяли особое интервью–у Рут Ахмедзаи Кемп  и Екатериной Шаталовой, создателей блога RusKidLit и авторов WorldKidLit, ведущих англоязычных ресурсов о детской и подростковой литературе мира. (ответы Рут в переводе на русский Анны Уолден)

The Alma Review: Что cподвинуло Вас на создание ресурсов RusKidLit?

Рут Ахмедзаи Кемп: World Kid Lit blog и хештеги #WorldKidLit и #WorldKidLitMonth запустили в 2016 г. эксперты-литературоведы Марша Линкс Квейли (Marcia Lynx Qualey, первый редактор ArabLit и переводчик арабской литературы), Лоуренс Шимель (Lawrence Schimel, испаноязычный и англоязычный писатель детских книг, поэт, переводчик, издатель) и Александра Бюхлер (Alexandra Büchler, руководитель программы Literature Across Frontiers и переводчик чешской литературы). Они запустили кампанию World Kid Lit с целью повысить доступность международной литературы в ответ на возрастающий интерес к разносторонней и инклюзивной литературе для детей, то есть к книгам, в которых представлено население Земли во всём его многообразии.

Найти детские книги из других стран бывает непросто, поскольку издатели не всегда освещают тот факт, что книга переводная, с какого языка она переведена, и кто переводчик. Проект World Kid Lit был создан для того, чтобы помочь англоязычным читателям познакомиться с работами зарубежных и иноязычных авторов, иллюстраторов и переводчиков. Для привлечения внимания широкой общественности к динамично развивающейся детской и подростковой литературе был также создан специальный сайт. Помимо прочего, он призван быть хабом между читателями и другими организациями, работающими в сфере детско-юношеской литературы.

Мы с Екатериной и Марией запустили блог Russian Kid Lit с той же целью: облегчить читателям поиск детских книг, изначально написанных на русском, а издателям — шедевров, еще не переведенных на английский. 

Сайт — это социальный проект, которым руководят волонтеры из нескольких стран; сейчас у нас представлены работы писателей и иллюстраторов из Украины, Казахстана и России.

Read more: Интервью с Редакторами RusKidLit/WorldKidLit

Екатерина Шаталова: В настоящий момент мы наблюдаем настоящий «золотой век» русской детской литературы. В стране нет недостатка в новых талантливых авторах и иллюстраторах, которые создают высококачественные книги для детей. До начала войны почти каждый месяц появлялись новые издательства (всего в России функционирует около 500 детских издательств), а в 2021 году в Москве впервые с момента основания прошел 37-й Всемирный конгресс Международного совета по детской и юношеской литературе IBBY. Однако, за рубежом о наших современных авторах знают весьма условно, поскольку лишь малая доля книг переводится на английский и другие языки. Поэтому мы решили, что было бы здорово делиться рецензиями на книги, которые незаслуженно остаются в тени, в надежде, что это также привлечет интерес иностранных издателей.

AR: Можете ли поделиться историями успеха, связанными с этими блогами?

Рут: Одной из целей для обоих блогов была публикация рецензий на книги на других языках, еще не переведенных на английский, с тем, чтобы стимулировать интерес к ним со стороны англоязычных издателей. Для каждого из блогов есть по крайней мере по одной такой истории.

В прошлом году Екатерина написала на Russian Kid Lit blog о книге Анны Анисимовой и Юлии Сидневой «Музыка моего дятла» (The Music of My Woodpecker), и рецензию прочли в Restless Books (независимое издательство в Нью-Йорке). Они купили права на книгу и попросили меня перевести книгу на английский. Это прекрасная иллюстрированная детская книга о приключениях и о бескрайнем воображении маленькой слепой девочки. Перевод будет опубликован в апреле 2023 г. под названием The Invisible Elephant. 

В блоге World Kid Lit мы опубликовали две рецензии на украинские детские книги (написанные на украинском и русском). Первая была посвящена украинской переводчице Ханне Лелив (Hanna Leliv), работавшей над книгой Cappy and the Whale, “Шапочка і кит”, которую написала Катерина Бабкина. Это история восьмилетнего мальчика по имени Шапочка (Cappy). У него лейкемия. И в один из дней он знакомится с китом, волшебным образом парящим над парком, на который выходят окна его комнаты. Права на книгу приобрел Penguin Random House, и перевод Ханны будет издан уже в этом месяце!

AR:     Какой совет Вы дали бы детским авторам, которые мечтают выйти на международный рынок?

Рут: На английском издается так много книг, а конкуренция за внимание издателей настолько высока, что у издателя крайне мало времени на то, чтобы искать книги, написанные на других языках, в особенности на русском. Редакторы могут прочесть что-то на французском или испанском, но редко находятся такие, кто в состоянии оценить книгу, написанную на других языках. Так что при оценке возможных новых изданий им остается лишь доверяться переводчикам или экспертам-билингвам. Затраты издателей на оценку новых иноязычных книг могут быть очень высокими, ведь им приходится оплачивать работу переводчика или читателя-билингва, которые в состоянии написать качественное краткое изложение книги, а зачастую и перевод ее фрагмента. Чтобы привлечь внимание англоязычного издателя, лучше всего начать работать с международным литературным агентом, который сможет сделать качественный перевод фрагмента книги и профессионально подготовить материалы для презентации вашей книги издателям. К сожалению, агентов, работающих с русскоязычными авторами, не так много. Пока что я знаю только о Syllabes Agency в Лионе, Франция, и Genya aGency в Москве.  Оба агентства имеют успешный опыт международных сделок. Если бы я была писателем и искала способы издаться на других языках за рубежом, я бы прежде всего вышла на такое агентство и поинтересовалась условиями сотрудничества.

Екатерина: Внимательно следить за книжными трендами, отсматривать результаты различных конкурсов (BolognaRagazzi Award, Caldecott Medal, Newbery Medal, Hans Christian Andersen Award и т.д.), искать темы, которые мало представлены.

AR: В чем, по Вашему мнению, главное отличие между литературой для детей и для взрослых?

Рут: Есть много отличий, но для меня — как переводчика — важнее всего то, насколько язык изложения подходит для чтения вслух. Взрослые читатели обычно более терпимо относятся к излишне пространным, косноязычным или двусмысленным предложениям. А вот дети (и родители) — это довольно-таки разборчивые читатели, и косноязычия обычно не терпят! Если текст приятно и легко читается, они будут читать.

Когда у меня готов черновой перевод, я часто читаю его вслух моим детям, чтобы удостовериться в качестве текста. Так я могу сразу заметить: легко ли он читается? Понятно ли, кто и как говорит? Не перегружено ли предложение? Где в этом предложении смысловое ударение, не двусмысленно ли оно? Все эти вопросы я держу в уме, переводя любое предложение из любого текста, но при работе над детскими книгами такие аспекты многократно важнее.

Екатерина: На самом деле, деление литературы на «для детей» и «для взрослых» довольно условно. Многие из нас выросли, читая вполне себе «взрослые» книги, в то время как взрослые спокойно читают детскую литературу. При этом нельзя забывать, что детская литература контролируется миром взрослых: взрослые (за редкими исключениями) пишут, редактируют, переводят, издают, продают, рецензируют, преподают и покупают книги детям. Так насколько эта литература для детей? В этом плане очень радует появление детских школ критики и книжных конкурсов, где судьи – дети. Конечно, с теоретической точки зрения, всегда можно выделить отдельные жанры, темы, особенности языка и сюжета, стремление к дидактике и т.д., но стоит ли?

AR: К теме нашей резиденции в Алматы: Какие шансы на развитие у детской литературы в эпоху постоянных технологических и социальных перемен?

Рут: Я твердо убеждена в важности чтения и доступности качественной детской литературы; это необходимо, чтобы дать детям ощущение стабильности и время для размышлений на фоне растущей нестабильности и неопределенности. Для меня чтение с детьми (с одним или с двумя вместе) хотя бы несколько минут каждый вечер — это ритуал, обеспечивающий постоянство даже в трудные времена. Я знаю много семей, которым ежедневное чтение вслух помогло пройти через хаос пандемии, зачастую при участии бабушек и дедушек через Skype или Zoom. Детская литература также может помочь юным читателям переварить и обдумать сложные и новые ситуации посредством историй, которые универсальны, которые расширяют их жизненный опыт и помогают им взглянуть на вещи с другой точки зрения. 

В последнее время одной из острых проблем для детской литературы — и в издательском деле вообще — стал рост расходов после пандемии и после начала войны в Украине. Книги всегда обходились дорого, но сейчас есть риск, что для многих школ и семей они и вовсе станут роскошью. Очень важны библиотеки, и мне хотелось бы видеть больше инвестиций в недорогие цифровые “читалки” для детей, что помогло бы снизить стоимость использования электронных книг. Для меня лично одним из замечательных достоинств электронных книг является то, что книги на иностранных языках, например, на русском, обходятся намного дешевле, чем купленные за рубежом. Для детей, воспитываемых в двуязычных семьях, крайне важен доступ к книгам на других языках по приемлемой цене, однако, редко у кого есть такая возможность.

Екатерина: Детская литература в привычном нам понимании появилась именно благодаря технологическим и социальным изменениям. Поэтому, несмотря на бесконечный прогресс, детская литература никогда не «вымрет». В силу своей мультимодальности она, конечно же, видоизменяется, принимая новые формы. Сегодня мы как никогда наблюдаем тесное взаимоотношение между книгами, фильмами, играми и другими медиа для детей, новые технологии создают платформу для печатных и электронных книг. Особую популярность набирают приложения с интерактивными книгами. Такой интерактивный «сплав» текста, картинок и аудио выводит детскую литературу и читательский опыт в целом на новый уровень.

AR: Как привить любовь к чтению? Как выбрать наиболее подходящие книги ребенку?

Рут: Я считаю так: если мои дети видят меня за чтением, они тоже им заинтересуются и захотят читать. В моей семье все в целом так и работало, по крайней мере до этого лета, когда у моего старшего сына появился мобильный телефон, и он потерял интерес к чтению! Хотя я не теряю надежды. Надеюсь, если мы продолжим вместе читать и обсуждать книги, у него опять проснется интерес к чтению. 

Выбирать подходящие книги сложно, и я вижу, что многие дети читают классику двадцатого века (а там много такого, что для современного читателя выглядит не только старомодным, но может быть просто ханжеством или расизмом) просто потому, что родители и учителя не знакомы с современной детской литературой. Я бы посоветовала родителям говорить с продавцами в книжных магазинах, обращаться за рекомендациями к библиотекарям и искать информацию в интернете. В Instagram есть много книжных критиков и блоггеров с рекомендациями лучших современных книг для детей. Там вы также можете получить информацию об интересных мероприятиях и книжных чтениях. Я считаю, что возможность послушать автора, читающего собственную книгу (живьем или через интернет) — это тоже один из способов заинтересовать ребенка чтением.

Екатерина: После работы в детской библиотеке и книжном магазине хочется сказать лишь одно: не стоит ограничивать детей в чтении. Очень часто родители одёргивают детей: «Зачем тебе комикс? Да тут текста совсем нет! Это несерьёзно! Это же для маленьких, это для девочек и т.д. А вот я в твоём возрасте читал …» Не стоит мешать детям искать свой путь к чтению.

Mirgul Kali’s translation «To Hell with Poets» by Baqytgul Sarmekova wins PEN/HEIM, first from Central Asia – Part I

©  by PEN America

Mirgul Kali, a native of Kazakhstan, translated three works from the Kazakhstani writer Baqytgul Sarmekova’s recent collection of stories: “The Black Colt”, “To Hell with Poets”, and “Moniсa”. For these translations into English, Mirgul Kali was awarded a grant of $3,700 from the PEN/Heim fund. The grant is intended to support the completion of the short story collection’s translation.

We interviewed the translator and the writer about this milestone and how they met each other, what their expectations were, and what plans they have for the future. 

Aisulu Beken: Congratulations again on winning a PEN/Heim grant! And thank you for speaking with The Alma Review today. When and how did you find the stories of Baqytgul?

Mirgul Kali: Whenever I can, I try to follow literary news in Kazakhstan and read short fiction published on literary websites like Әдебиет порталы, Қаламгер, Қазақ әдебиеті. I first learned about Baqytgul from the Төр book club meeting announcement at the Әдебиет порталы in 2018. This Astana-based book club was planning to read and discuss two of her stories, “Итгершілік” and “Қарагер тай.” When I first read “Қарагер тай” (“The Black Colt”), I felt that this was not simply a story about an old man growing fond of a young horse; there was something else going on here. I reread it several times until I finally noticed how the narrative pace slows down and almost shifts in time when the colt is described; the image of the horse suddenly acquires this dreamy, mythical quality. And a horse is, of course, a symbol of the Kazakh nomadic past. I think this story, like many of Baqytgul’s stories, highlights the irretrievable loss of the traditional Kazakh way of life with all the good and bad things associated with it.

AB: As a young Kazakh woman, I found this story very evocative and poignant. To me, it seemed to be more about Zharbagul, a female character. Zharbagul is thirty years old, and her marriage prospects are near hopeless. Her distant relatives make a match for her with an older, gray-haired man. This suitor, in keeping with the Kazakh tradition of paying for one’s bride, gives Zharbagul’s relatives the black colt as kalym. Compared to the traditional kalym of several heads of cattle, the colt is a very modest gift indeed. When the marriage plans fall through, the groom’s brother comes to take the colt back. Negotiations between the two families become heated. The reader never learns whether Zharbagul wanted to marry that man at all, nor how she feels about the wedding falling through. Baqytgul’s impartial prose puts the fact that the colt is of much greater concern than a woman’s feelings front-and-center. At the end, the reader wonders, who was traded for what?

 AB: Why did you trust Mirgul to translate your stories?

Baqytgul Sarmekova: When my book “Кейіпкер” (“To Hell with Poets”)  was published, Mirgul called from the USA again. I sent her the book just to read. After reading the book, Mirgul offered to translate my book and apply for a translation grant from PEN America. I was not sure if the book would win the grant, because it seemed inconceivable that something I had written for pleasure, without a purpose, would win an international competition. I have participated in many competitions in our country, but have never won any prizes! I used to tell myself that my writing was just not up to a standard, that I probably was not ready for a prize. However, Mirgul was very confident in herself and her choice. I even asked Mirgul, “If you do not win a translation grant, your work will be wasted, how could I ever repay you?” I didn’t understand English, so I didn’t know at what level the translation would be released, and I also did not know how Mirgul translated. But when we analyzed the work, I felt that Mirgul had a different instinct: she noticed the subtleties that I had neglected, looked into the background. Then I saw that she could feel the mood and soul of my stories.

AB: What gave you confidence about your chances at the PEN/Heim Literary grant?

MK: I actually wasn’t sure if my submission would be among the winners. I think that non-mainstream literary prizes and independent publishers in the U.S. tend to favor works that lean toward experimental, rather than realist prose which is prevalent in Kazakhstan. But I believed that Baqytgul’s work was important and original. One, she explores a crucial theme of the transformation of the Kazakh society during the early years of independence. The transition from the traditional patriarchal, community-centered, rural, agrarian society to an early capitalist, individualist, urban, service-economy-based society in Kazakhstan in many ways resembles the early twentieth-century modernism era in the West.  In Kazakhstan, however, this transition has taken place in the era of globalization and accelerated technological advancement, and while it continues to affect the lives and psyche of many people, this momentous shift has largely gone unnoticed. Two, Baqytgul’s writing is incisive and unapologetic; she is not afraid to challenge stereotypes about how Central Asian women should write and what they should write about, and I hope this means that we’ll see more exciting and audacious works from women writing in Kazakh language.

AB: Reading Baqytgul’s work often made me wonder if she had somehow read my mind—so direct and unblinking it is. That’s how I felt while reading her story “To Hell with Poets.”  The young female protagonist wants to  become a popular poet quickly. The dream, to her, is worth the cost of starting a relationship with a man from a literary society who promises to recommend her poems to an editor. The literary magazine does publish the poems: with her name and bio, but with their content completely altered. So she looks at the overweight, sweaty man lying next to her in a dirty apartment with a broken chandelier, and tells herself, “To hell with poets.” Baqytgul’s unflinching prose makes the story that might seem hackneyed incisive and brave instead. She is not afraid to talk about unseemly things or to offend. Baqytgul writes in beautiful literary Kazakh, but with her very own prickly attitude. Her works make you admire her.  

AB: While Mirgul was optimistic about winning a grant, what hope did you have, and what does this important event mean to you now?

BS: Yes, Mirgul was very optimistic! She said that she had been wanting to take part in the competition for many years, but she could not find a worthy work. By describing the lives of ordinary people, I did not realize that I was describing the epoch in which I lived and the broader society. However, the English translation of the works was highly praised by the jury. This event should have been life-changing news not only for me, but also for Kazakh literature. But I did not notice any excitement in our society. I think our people still do not understand the importance and weight of the prize.

Continue reading here.